Грипп

Грипповать в квартире весьма скучно. Не антуражно. Душевно холодно. Когда растет температура, выработка соплей и подъем упадка сил, то хочется стать ёжиком с советских новогодних открыток семидесятых. Крендель в душегрейке и валенках сидит в избе за столиком, пыхтит самовар, унизанный гирляндами сушек, рядом украшенная шарами ёлочка, за окошком снег и заглядывает типичный друг Заяц.

Хворать желательно так же лампово. Прянично-имбирно, чуть сермяжно, не мельтеша. Вдали от цивилизации, в чаще старого, красивого леса. Без электричества, короче. Ну, так, – на пару часов в день дали, и будет.
Чтоб даже самолеты над лесом не летали. А которые если на Мальдивы, то ломались и разворачивались на Сургут. Короче – глухомань, испокон, зело и гой еси велелепие. Избушка-теремок махонькая на полянке. Вокруг все ёлки, ёлки разлапистые. Снег на ветвях шапками ушанками. Замерло несколько белок. Пара снегирей. Сова торчит. Шишки болтаются.

Мышки по норкам

 

Иногда нам всем нужна последняя капля. Познакомился я в двухтысячных с человеком по имени Артур. Интересное было у него занятие, я бы даже сказал занятость: интервьюирование, отбор, обучение, прием на работу, разработка программы мотивации и системы оплаты труда, ну и увольнение. Да, вы угадали. Артур занимался кадрами. Если точнее, он был сутенером.

В Петербурге, особенно в тучные годы, проходило много конференций и форумов. Эти прекрасные события обеспечивали хлебом с напитками значительное количество горожан и гостей Северной столицы. А уж какой праздник происходил в душе девушек, не готовых работать в борделе, но стремящихся тем не менее как-то монетизировать хорошую генетику, и описать сложно.

Ведь это какие мужчины со всей страны приезжают!

Самцы: Ухоженные, Упитанные, Умные, Успешные. В России и бесплатно с такими переспать не зазорно, а уж за деньги — так просто святая обязанность. И лицо в каталогах продаж не светишь. Более того, иногда даже не нужно ложиться в постель. Просто походила из угла в угол на вечеринке — и домой, к Бунину с Бродским. Платят меньше, но и угрызения не грызут.

Давным-давно, в далёкой-далёкой галактике…

 

— Барин, давай откроем ворота?
— Пахом, мы уже вчера это обсуждали. Ворота открывать нельзя, снаружи печенеги.
— Но мне репу полоть пора.
— Печенеги, Пахом.
— Но у меня там репа не прополота...
— Не до твоей репы сейчас, Пахом! Осадное положение у нас, неуч! Ещё раз за ворота сунешься — высекут!
— Ну ладно. Значит, подати в этом месяце можно не платить?
— С ума сошёл! А казне что, пустовать? Подати чтоб занёс в срок, либо высекут.
— Охти, господи... Ну ладно. Тогда мне скорей на огород надо, пусти!
— Пахом, ты идиот? Двадцатый раз повторяю: за ворота никому нельзя, огороды подождут.
— Но твой–то огород утром пололи, сам видел, целая бригада работала!
— Той бригаде князь пропуска выписал, печенеги пропусков боятся.
— Так почему твой огород можно полоть, а мой — нет?
— Мой огород — системообразующий. Он должен продолжать функционировать, чтоб весь город с голоду не пропал.
— Значит, мне тоже мешок репы с твоего огорода причитается?
— Нет, с чего это мне тебя кормить? Я же в казну подати плачу.
— Аааа, мне казна мешок репы даст?
— Всем горожанам по мешку репы дать — никакой казны не хватит. Будут помогать адресно, только пострадавшим от печенегов.
— А мне–то?
— А ты разве от печенегов пострадал?
— Пострадал, конечно. Репы–то у меня теперь не будет...
— Какой ты циничный, Пахом. Прям противно. "Пострадал" — это когда тебя ранили, либо убили. Люди гибнут, а ты про свою репу...
— Конечно, я про репу! Без неё голодать придётся, загнусь! И чтоб подати в казну занести, мне надо, опять же, репу на базаре продать...
— Тьфу! Ладно, чёрт с тобой. Нытик. В этом месяце подати не плати, в следующем заплатишь вдвое.
— В следующем месяце я вообще ничего не заплачу. Урожай ведь пропадёт, по случаю осады.
— Как знаешь. Но смотри, не заплатишь — высекут!
— Вы что, смерти моей хотите? Тогда чем вы лучше печенегов?
— Зачем так? Мы просто говорим, что ты должен некоторое время посидеть дома. Не работать. Не иметь никакого дохода. Но при этом покупать еду и исправно платить подати. Неужели это так сложно?
— Вообще–то — да, довольно сложно. Не знаю даже, как я без своей репы...
— Короче, надоело тебя убеждать! Ещё раз тему репы поднимешь — высекут, так и знай! А посмеешь ещё раз законные власти города с "печенегами" сравнить — вообще в яме сидеть будешь, за злостный экстремизм. Что за народ у нас? Стадо дикарей. Никакой дисциплины.

Не знаю, кто автор. Мне прислали. Скажете, кто автор, с радостью укажу!..

 

Счастливая Алёнка

 

У нас на работе завелось счастье. Ой нет, не так.

Три месяца назад в наш отдел устроилась на работу молоденькая девушка, только после института. Она принесла с собой лимонно-желтую кружку и календарь со смешным котенком.
— Мы же серьёзное государственное учреждение, — ворчали на неё. А значит и офис должен выглядеть серьезно.
— Э… нет, такого в правилах не было, я точно помню, — хохотала она в ответ.
За следующий месяц в офисе появились цветы на окнах и ещё десяток цветных кружек.
— Вам, молодым, опыта не хватает, — сочувствовали ей.
— Да где ж его взять. Зато молодым везде у нас дорога, — улыбалась девчонка.
Такие уже случались до неё, но их хватало не надолго. Они быстро становились похожими на нас, мрачнели и оживлялись лишь перед уходом домой. Она, молодая и звонкая, меняла нас.
— Ой, Ирина Сергеевна, какая у вас тушь крутая, прям глаза такие выразительные. Подскажите фирму?

— Да я вообще не крашусь, — неуверенно бормотала та.
— Ого, это у вас настоящие ресницы такие крутые? Завидую! Вы такая красивая!
— Брось, деточка, какая там красивая.
— Точно-точно. Неужели вам никогда не говорили?

Ирина Сергеевна начала краситься каждый день, а Алёнка не уставала это подмечать.
— Елена Григорьевна, помогите мне с программой разобраться, а?
— Ой, дочка, иди вон к Оле лучше. Я с программой сама не дружу. Старовата я для неё.
— Ну пожалуйста, мне там чуть-чуть совсем. А Ольга отошла куда-то.
— Ну ладно, садись, посмотрим.
Объяснение заняло минут десять, вопрос и в самом деле оказался пустячным.
— Ой, спасибо. Не знаю, что бы я без вас делала! Я к вам ещё приду, если вопросы будут. Можно?
— Приходи, приходи. Если буду знать — объясню.
На следующий день в столе Елены появилась книга по работе с компьютером.
У нас на работе поселились счастье. Алёнка ломала нашу броню, наши убеждения одним словом. И мы начинали чувствовать себя прекрасными и нужными.
***
Через год она уволилась. Оказалось, что её сын серьёзно болен, а вот теперь нужна операция за границей. Мать больного ребёнка не должна быть счастливой? Аленке было плевать на стереотипы. Она не жаловалась ни на что. Даже уходя, она хохотала. Деньги, собранные коллективом, взяла, хоть мы и боялись. Уже стоя на пороге она оглянулась:

— Вы все офигенные! Вы только светите, не забывайте!