воскресенье, 30 октября 2016 г.

Превратности любви

Взмахнув еще раз огромными крыльями, Змей опустился на землю и широко зевнул.
— Бдишь? — обратился он к старушке, которая, удобно расположившись на траве, задумчиво смотрела на Мост.
— Ты чего так долго? — оживилась она, — обед уже полчаса назад закончился.
— Уснул, — виновато потупился Змей и попытался перевести тему разговора, — Смородинка сегодня чего-то неспокойная. Буря, наверное, будет.
— Еще раз опоздаешь, будешь здесь круглосуточно дежурить, — Яга покосилась на Горыныча и снова принялась рассматривать Калинов Мост, — я тут думаю. Ты не знаешь, почему женщин в вурдалаки не берут? Там же одни мужики вроде.
— А я откуда знаю? — пожал плечами Горыныч, — наверное, потому что ресницы и брови отваливаются у них. Красить нечего, вот им там и неинтересно.
— Вот ты как чушь какую-нибудь ляпнешь, хоть стой, хоть падай, — махнула рукой Яга.

Змей хотел что-то ответить, но его внимание привлек силуэт человека, приближавшегося к ним с их стороны.
— Глянь, — легонько пихнул он старушку своим длинным хвостом. Яга нехотя обернулась и удивленно вскинула брови.
— Это еще что за крендель?
— Не знаю. Не к тебе? — хитро прищурился Змей.
— К тебе, наверное. Сейчас к герпетологам тебя на опыты заберет, — парировала Яга.
Тем временем, человек уже почти вплотную подошел к двум хранителям Моста.
— Заблудился, мил человек? — выкрикнула Яга незванному гостю.
— Яга, бабушка, родненькая! Пусти меня обратно! Сил нет у меня уже!
— Вот так новость, — засмеялся Змей, — ты чего, друже, головой ударился чтоль? Обратно никак нельзя. Перешел через мостик, всё… Назад дороги нет.
— Я вернусь, — человек жалостливо заглядывал в глаза то Змею, то Яге, — мне совсем ненадолго нужно. Туда и обратно.
— Вот это номер… — почесав свою макушку, протянула Яга, — первый раз такое вижу… А тебе зачем обратно?

понедельник, 24 октября 2016 г.

Книга большая не только по объему (928 страниц) но и по содержанию. В ней реально можно захлебнуться мельчайшими историческими подробностями и деталями, касающимися бытоописания Англии 16-17 века, и ощутить себя самой что ни на есть натуральной щепкой, кидаемой огромными волнами энциклопедических знаний Стивенсона в разные стороны:
Сифилис и чума. Пожар и рабство. Геометрия и алхимия. Война и мир. Крылатые гусары во главе с королем Яном, несущиеся на прорыв осады Вены. Ньютон с иголкой у себя в глазу, изучающий таким образом волновую теорию света. Роды с осложнениями и камни в мочевом пузыре...
"Ртуть" получилась настоящей ртутью. Пытаясь собрать в одну горсть серебряную жидкость, терпишь поражение. Сюжет рассыпается из рук круглыми юркими шариками. 

четверг, 20 октября 2016 г.

Хороша Маша, но она наша?

Сейчас мы воспринимаем сказку про Машеньку, наведавшуюся в гости к трем медведям на предмет опробовать их кроватки и миски, как нечто исконно наше. И тут мы в корне неправы. Именно «Три медведя» не являются даже интернациональным бродячим сюжетом — это чисто шотландская сказка, вошедшая и в английский фольклор. 

Русской ее сделал Лев Толстой. Он перевел эту сказку, ознакомившись с ней в исполнении Роберта Саути (сказка Саути была опубликована в 1837 году). В изначальной, фольклорной версии к медведям являлся их вечный противник лис, и он либо вынужден был бежать от медведей со всех ног, либо с него все-таки успевали спустить шкуру, на которой самый маленький медведь потом любил греть свои лапки, сидя перед камином. 
Роберт же Саути превратил главного героя в маленькую старушку. Судьба старушки осталась туманной. Вот как звучит финал сказки Саути: 
«Старушка прыгнула из окна, и то ли она сломала себе шею при падении, то ли убежала в лес и там заблудилась, то ли благополучно выбралась из лесу, но была схвачена констеблем и отправлена в исправительный дом как бродяжка, я не могу сказать. Но три медведя больше никогда ее не видели». 
А Лев наш Николаевич ни с какими старушками знаться не пожелал и сделал героиней маленькую девочку, благополучно спасшуюся от ужасов медвежьего леса. Так что хоть сказка и не наша, но Маша в ней своя, родная ;)

Пару слов о курьих ножках

Баба Яга самый популярный персонаж славянских сказок, чье имя значит Баба-Язва, имеет крайне мрачное происхождение, а описание ее очаровательного жилища было верным способом до икоты напугать маленьких полян, древлян и прочих кривичей. 
Ибо даже самые юные обитатели славянских земель, увы, хорошо знали, что такое избушка на курьих ножках. Вплоть до XIII–XIV веков, а кое-где и дольше, аж до XIX века, на наших лесных территориях покойников хоронили в домовинах — «избах смерти». 

Это был отличный способ захоронения для богатых деревом северных земель с их вечно промерзшей землей. Выбирались несколько стоявших рядом деревьев, их срубали на высоте полутора-двух метров, корни подсекали и частично вытаскивали наружу, чтобы уберечь стволы от гнили, а вверху возводили небольшую избушку, куда и помещали труп вместе с причитавшимися ему яствами и кое-каким скарбом. 
В такую избушку почти не могли попасть хищники, а стоять они могли десятилетиями и веками. Бабка-Язва, Старуха-Мор, а именно сама Смерть, конечно, рассматривала эти домики как свое законное жилье. Ее костяная нога, принадлежавшая миру мертвых, грозно стучала на тех, кто осмеливался сунуться ближе к этому охраняемому захоронению.
И все Иваны Царевичи, попадавшие к ней в гости, проходили те обряды, которые были положены покойникам: их обмывали, избавляя от «человечьего духа», выдавали им пищу в долгий путь и укладывали спать — навсегда...

Поддержать мой блог можно ЗДЕСЬ

среда, 19 октября 2016 г.

Эпизод грядущей войны

- Чертовы роботы, - прошипел сквозь зубы Снег. - Ненавижу!
Один из стальных пришельцев преградил им дальнейшее отступление. Железным стражем он застыл в дверях, сканируя помещение лучами своих лазерных сенсоров. Отступать приходилось уже второй день, и вот сейчас, роботы совсем приперли наших ребят к стенке. Остался последний рубеж - комната. Обычная комната в панельной шестнадцатиэтажке.

Алюминиевое тело отблескивало в лучах заходящего солнца. Нечеловеческий взор выискивал оставшихся в живых бойцов элиты Сопротивления. Что будет, когда он их найдет? Раздавит своими стальными щупальцами, высосет до последней капли кровь, сожрет живьем или возьмет в плен? Думать об этом не хотелось.

- Тихо, - шепнул Барс. Забившись к самой стене под кроватью, бойцы молча наблюдали, как почти невидимые лучи проскакивают перед их носами. - Лазерный сканер, - добавил он, - я слышал про такие.

понедельник, 10 октября 2016 г.

Звезда смерти, или история откатов...


"Звезда Смерти" была поистине огромна. На её фоне терялись даже многокилометровые линкоры, не говоря уж про императорский шаттл.
- Наконец-то! - радостно произнес Император, - Самое разрушительное оружие в Галактике теперь принадлежит мне! Не терпится осмотреть эту великолепную боевую станцию изнутри...

Вейдер и Таркин хранили угрюмое молчание и старались не смотреть на своего повелителя. Ворота ангара распахнулись, пропуская шаттл внутрь... внутрь самого большого в Галактике сооружения из реек и фольги. Под фольгой не было ни реакторов, ни суперлазеров, ни ангаров с истребителями, ни гарнизона - вообще никого и нечего, кроме нескольких миллионов кубических километров вакуума. "Звезда Смерти" оказалось пустой. Выражение восторга медленно сползло с лица Императора.

- Что это?!

Вейдер вместо ответа испустил протяжное хрипение, а Таркин спокойно произнес:
- У нас не было опыта столь масштабного строительства, поэтому, возможно, некоторые работы ещё требуют завершения...

пятница, 7 октября 2016 г.

Конец всех сказок

Деда разбудили странные звуки, доносившиеся откуда-то со двора. Кряхтя и морщась, он сполз с топчана, сунул ноги в галоши с обрезанными задниками и поковылял к выходу.

Скребущие звуки доносились из открытой двери амбара. Дед, пригнувшись, вошёл туда. Ему открылся вид на монументальный зад бабки, обтянутый застиранной ситцевой юбкой. Сама бабка, нагнувшись, старательно скребла по сусекам. Округлая добротность зада будила смутные воспоминания. Дед подобрался ближе и игриво шлёпнул. «Отвали, старый греховодник» - неуверенно сказала бабка, однако нагнулась пониже и слегка расставила ноги. Впрочем, воспоминания отлетели быстрее, чем появились. Дед немного помялся и, чувствуя неловкость, спросил:
- Что, старая, пора?

Бабка чуть слышно вздохнула:
- Пора. Энтот, как его… цикл завершён. Пора новый зачинать. Мне под утро видение было.
- Ну, завершён, так и хрен с ним, - равнодушно молвил дед и поплёлся обратно в избу.

вторник, 4 октября 2016 г.

Ренегат

Вампир умирать явно не собирался. Нашпигованный серебряными пулями, мокрый от святой воды, проткнутый осиновыми колышками в шести местах, он ворочался на замшелом надгробии, что-то глухо бормотал и пытался подняться. Оставалось последнее средство: приложенное ко лбу упыря распятие должно было выжечь мозг. Ван Хельсинг брезгливо перевернул порождение тьмы и ткнул в него крестом. Вурдалак неожиданно захихикал и непослушными руками стал отталкивать распятие.

- Этого не может быть! – ошарашенно обронил вслух охотник за вампирами.
- Может, - неожиданно отозвался упырь густым хрипловатым басом. – Крест, я чай, католический?
- Ну…
- Хрен гну, - недружелюбно отозвался вампир. – Нам от энтого щекотка только, да изжога потом. Православные мы, паря.

В доказательство вурдалак распахнул на груди полуистлевший саван. Среди бурой поросли на груди запутался крестик на шнурке, причём явно серебряный. Ван Хельсинг от неожиданности сел на соседнее надгробие. О подобном не говорилось ни в «Некрономиконе», ни в «Молоте ведьм», ни даже в пособии «Исчадия ада и как с ними бороться», изданном в Ватикане четыре столетия назад.

суббота, 1 октября 2016 г.

Больничные истории - 1

22 года назад мне удалили аппендикс, но история не про то. В палате кроме меня было три старика. Один был из какой–то деревни по направлению и выглядел абсолютом горя и смирения, прямо типичный персонаж литературы начала 20 века. Второго я реально ненавидел – он был йогом. По ночам тренировался, залезая на подоконник и прыгая с него. Не давал спать в те промежутки, пока действовали обезболивающие.

Третий был какой–то чиновник, которого привезли по скорой с проблемой желудка. Он не разговаривал ни с кем и был единственным, кто не выразил восхищение моей находчивостью, когда я избавился от тараканов, заклеив розетки и радиоточки пластырем. Он был грустный. Все время таращился в окно или читал газету. Напоминал престарелого главу сицилийской мафии за час до того, как к нему должны приехать с автоматами парни его молодого заместителя, который только что захватил власть.