Вторая половина пятнадцатого века – это период постепенного ослабления католического владычества в Европе. Святой Престол уже не может держать в узде каждую нацию. То тут, то там появляются вольнодумцы и критики, авторитет Папы стремительно летит под откос, а в некоторых странах даже поговаривают о том, чтобы церковью в стране управлял сам монарх, а не какой–то там далекий понтифик.
В 1484 году до начала Реформации было еще тридцать с лишним лет, но Папа Римский уже начал терять свои позиции. Разумеется, Святой престол не бездействовал – многочисленные монашеские ордена без устали наводили порядок, вразумляя заблудших и утешая страждущих. Особенно на этом поприще преуспела знаменитая испанская инквизиция, которую никто не ожидал. Но наш рассказ будет про Германию, а если точнее – про Южный Тироль, ставший затем частью Австрии, а потом Италии.
Красным кружком обведено епископство Бриксен.
Итак, в год 1484 от рождения Христа, в Рим пришли тревожные новости – в Бриксенском епископстве множество женщин открыто занимаются колдовством, летают на метлах, общаются с Сатаной и пляшут с чертями. Разгул ереси терпеть было никак нельзя, поэтому Святой престол решил отправить известного специалиста по борьбе силами ада – преподобного отца Александра Альбуса.
Тут стоит отметить, что бороться с ересью Риму приходилось по всей Европе, и персонала постоянно не хватало. Нормальной была практика, когда с матерым инквизитором отправлялась группа стажеров, которые прямо на месте должны были овладевать святой премудростью – чтобы уже через несколько лет возглавить собственную группу.
С отцом Александром в Бриксен выехали его подмастерья: Генрих Крамер, Якоб Шпренгер и Иоганн Линтман. Это была первая подобная командировка для всех троих – более того, до этого они лишь пели в церковном хоре, а теоретические занятия по основам инквизиции посещали факультативно. Но, как я написал выше, людей не хватало, особенно говорящих по–немецки – поэтому выбирать особо не приходилось. Получив благословение Его Святейшества Папы Римского Сикста IV, участники экспедиции отправились в Бриксен.
Проверяя оборудование на одном из привалов, преподобный Александр случайно распорол руку об пыточную пилу. Медицине его подмастерьев не учили, а молитвы и обливания святой водой оказались малоэффективны. Спустя три дня глава группы умер от заражения крови, оставив своих подопечных в глубокой задумчивости – что делать дальше?
Оставшиеся члены группы решили продолжить путешествие и выполнить волю Папы – ну хоть как–нибудь. Главным было решено избрать того, кто старше – поэтому новым руководителем стал Крамер, которому две недели назад исполнилось двадцать три года. К счастью, кроме внушительного пыточного инвентаря, аккуратный отец Александр оставил исчерпывающие инструкции к его использованию: что куда вставлять, как крутить, где нажимать и тому подобное.
Прибыв в столицу епископства, юные инквизиторы признали, что проблема ведовства и волшебства в регионе имеет место – особенно по показаниям местного епископа. Несколько женщин уже были задержаны местными монахами и содержались в заключении, ожидая следователей из Рима. Но первый допрос окончился полным фиаско – у трио просто не хватило духу пытать и калечить арестованную (оказавшуюся, к тому же, очень и очень красивой). Было ясно, что святая миссия провалена и их ждет позорное возвращение в Рим. Наплевав на обеты и заповеди, «инквизиторы» отправились напиваться в ближайшую таверну.
Генрих Крамер (в уже зрелом возрасте)
Но Крамера не зря выбрали главным. Между третьей и четвертой бутылкой ему пришла в голову странная, но перспективная идея, которую он изложил уже было поникшим Шпренгеру и Линтману. Когда те согласились, они втроем вернулись в камеру с той самой первой подследственной и о чем–то долго с ней шептались.
Спустя пару дней на центральной площади Бриксена собралась огромная толпа – все утро герольды объявляли о готовящейся публичной казни ведьмы. Мероприятие началось ближе к вечеру. На обширном помосте возвышался столб, к которому была привязана ведьма – под ней была свалена куча сухого хвороста. Перед ней стояли трое суровых инквизиторов в парадных одеяниях. Необычным было то, что в руках святые братья держали музыкальные инструменты – Крамер перебирал струны лютни, Шпренгер сжимал орган–портатив, а Линтман помахивал барабанными палочками.
Портатив — миниатюрный орган. Правда Шпренгер играл на более крупной модели.
— Мы суть Молот Божий, что карает слуг и пособников дьявола!– кричал в толпу Крамер, — Вы погрязли во грехе, но мы пришли спасти вас. Аминь!
Когда толпа хором ответила «Аминь!», под ведьмой вспыхнул хворост, и она закричала. В тот же момент, трио начало играть Veni Sancte Spiritus на утроенной скорости. Крамер выкрикивал угрожающий речитатив, который в нужных местах слаженно поддерживали Шпренгер и Линтман.
Сожжение длилось почти два часа и прошло на славу. Ошарашенная публика разошлась, благочестиво крестясь – а охрипшие инквизиторы облегченно выдохнули и отвязали «ведьму» от столба. Хворост был установлен таким образом, что при взгляде из толпы на помост казалось, будто девушка стоит прямо на нем – хотя на самом деле костер полыхал вокруг нее, на вполне безопасном расстоянии. Ей лишь нужно было убедительно кричать и корчиться.
Успех нужно было закреплять. Трое инквизиторов – вместе с освобожденной ими девушкой, которую, кстати, звали Тарианна – устроили настоящие гастроли по епископству, а затем и по соседним землям. Свою группу они назвали «Молот Божий» и перед каждым «сожжением» Крамер скандировал «Время Молота! Время Молота!».
Динамично сыгранные Victimae paschali, Stabat Mater и неизменный Dies irae, на которые накладывались прочитанные суровыми немецкими голосами молитвы, внушающие ужас костюмы (Тарианна помогла «довести до ума» инквизиторские балахоны»), огненные спецэффекты и, конечно, кричащая на костре ведьма – все это пугало и завораживало посетителей. Священники отмечали, что после визита «Молота», все жители посещенного города еще полгода исправно соблюдали заповеди, платили церковные взносы и регулярно посещали богослужения. Каждый житель Южного Тироля знал, что если городские герольды кричат «Хаммерцайт!» – значит нужно идти на площадь, проникаться священным ужасом.
Якоб Шпренгер. Даже в старости виртуозно играл на органе — руки–то помнили.
Гастроли успешно шли в течение двух лет. Тарианну «сжигали»в среднем два раза в неделю, Крамер полюбил петь в горящем плаще, Шпренгер написал несколько новых мелодий и целый сборник рифмованных молитв, а Линтман чуть не сломал ногу, от избытка чувств прыгнув с помоста в толпу.
Но на смену Сиксту IV пришел новый Папа Иннокентий VIII, который получил массу жалоб от светских властей Тироля. Они рассказывали об инквизиторском беспределе, тысячах замученных женщин и атмосфере всеобщего страха, накрывшей регион. Не желая обострять ситуацию, понтифик навел справки и по церковным каналам срочно вызвал «Молот» назад в Рим, потребовав самого подробного отчета.
Инквизиторы были уверены, что понтифик не одобрит их метод спасения заблудших душ – поэтому ими был подготовлен толстый доклад об их двухлетней деятельности: Malleus Maleficarum – «Молот Ведьм». Использовав записи покойного отца Александра и подключив весьма буйную фантазию, адепты Святого Престола наполнили документ душераздирающими подробностями о теории и практике якобы проведенных ими пыток и казней. А потом они радостно принесли его к Папе, будучи абсолютно уверенными, что он ждет именно такого отчета.
Иннокентий много повидал на своем веку, но во время чтения «Молота Ведьм» его чуть не хватил удар. Получив многостраничное подтверждение слухов о зверствах его подчиненных в Тироле, понтифик принял срочные меры. Во–первых, книга была немедленно изъята и запрещена католической церковью. Во–вторых, все трое авторов навсегда отстранялись от оперативной работы.
Вымышленный от начала до конца, «Молот Ведьм» еще более ста лет использовался Ватиканом в качестве наглядного пособия — как НЕ надо работать с общественостью
Вот так закончилась эта история о трех агентах Святого престола, которые, не убив ни одной ведьмы, вошли в история как эталон жестоких католических инквизиторов. Осталось рассказать, как сложились их дальнейшие судьбы.
Генрих Крамер вернулся в хор, чтобы заниматься тем, что он любит и умеет. Через пятнадцать лет благодаря своему таланту он стал руководителем хора Латеранской Базилики – главнейшего католического храма в мире. Коллеги боялись его до дрожи – репутация кровавого палача, «лично замучившего три тысячи женщин» преследовала Крамера до конца жизни.
Якоб Шпренгер решил уехать от Рима как можно дальше и попросил о переводе в Кельн. Шестнадцатое столетие он встретил в должности настоятеля Кельнского собора.
Иоганн Линтман. Сохранил копию «Молота Ведьм» у себя и ради смеха в 1496 году напечатал ее. Скандал получился ужасный. Спустя двадцать лет этой книгой потрясали протестанты, обличая руководство Католической церкви.
Интереснее всего сложилась жизнь Иоганна Линтмана. Он порвал с церковью и вернулся в Бриксен, где его ждала Тарианна. Они поженились, а затем уехали в Саксонию, в город Мансфельд. Их соседями была семья Ганса и Маргариты Лютер, у которых подрастал маленький Мартин, частенько забегавший к Линтманам. Иоганн охотно травил ему байки о своем инквизиторском прошлом, на ходу смешивая правду с вымыслом, и малыш Мартин слушал, раскрыв рот.
Много лет спустя, в 1517 году… стоп–стоп–стоп, это уже совсем другая история.
Сохранились в архивах Ватикана и ноты тех выступлений. Во время Наполеоновского похода на Ватикан, эти нотные листы были украдены полковым музыкантом, и через много лет мир услышал эту музыку в новой аранжировке
Да,это тот самый "Собачий вальс". Впрочем в Германии, Бельгии, Нидерландах его называли "Блошиный вальс".
Так назвали его зеваки, что присуствовали при сжигании ведьмы, когда в костер бросали местных черных кошек.
Сотни паразитов, почуяв повышение температуры, сбегали с кошек прямо по обнаженным рукам палача, исполняя странный блошиный танец..
Комментариев нет:
Отправить комментарий